Опубликован предсмертный дневник участника СВО младшего лейтенанта Фирсова Артёма Вячеславовича.

Официально населённый пункт Желанное в ДНР взят нашими бойцами в августе 2024 года. Многие бойцы говорили прямо: были тяжелейшие бои. Однако что на самом деле там происходило, невозможно представить даже в самом страшном сне. Опубликован предсмертный дневник одного из наших бойцов — последние 10 дней ада героя СВО. Реальная цена Победы: «Меня больше нет. Я больше не человек». Душераздирающие строки, которые невозможно читать без слёз.

Фирсов Артём Вячеславович. 18.11.1995-16.08.2024. Десантник-разведчик, младший лейтенант, заместитель командира штурмовой роты, позывной «Фирс» — один из тех, кто героически сражался за населённый пункт Желанное в ДНР и погиб при исполнении приказа всего за пять дней до зачистки села.

Скриншот с канала «VZВОД»
Военный канал VZВОД впервые опубликовал предсмертный дневник героя, который начинается со слов: «Я давно уже не могу говорить… писать проще и легче. Если я останусь здесь, то, пожалуйста, Боже, пускай этот текст дойдёт до людей… пускай наши парни найдут мой телефон. Мама, я люблю тебя и всегда буду любить...».

Штурмовая рота «Зенит» провела 10 дней в аду. Боевая задача началась с того, что бойцы погрузились на технику и выдвинулись в назначенное место. До нужной посадки надо проскочить поле, всего 900 метров, но поле простреливается кассетами, минами, FPV — «никогда в жизни не видели столько»:

Только выехали на поле, и сразу же нас начали жечь. Две бэхи и один танк подорвали сразу, другие наехали на мины. Спешились из горящей техники, делаем рывок до полосы. По нам начинают работать два крупнокалиберных пулемёта противника и вражеский снайпер. Кто-то из нас смог проскочить, мы закрепились. А дальше начался ад. Нас крыли всем, чем только можно. Кассетки и фпв разбирают нас как в тире. Много «300» и «200».
К концу третьего дня командира роты ранило, все офицеры — командиры взводов тоже «300». Фирс остался единственным действующим офицером. Заместитель командира роты ещё держался в строю: «Мы держимся. Мы бьёмся насмерть. Воды нет, еды нет. Связь не работает. Нас считают без вести пропавшими. Лишь перестрелка даёт всем понять, что мы ещё живы».

К бойцам на подмогу выслали 9-ю роту на четырёх автомобилях и один танк. Никто не доехал. Командир 9-й роты «200», оторвало две руки:

Хороший был мужик с Новосибирска. Остальные его люди убежали, даже не забрав его тело… Кто-то добрался вечером до меня и забрал всех «300». Пятый день. Нас осталось 11. На моих руках кровь, я отправил две группы на прорыв, никто не дошёл. Мой приказ похоронил их. Они все на моей совести… Я положил их. Воды всё нет. Приходится обсасывать влажные салфетки, высушивать их до каждой капли.

На седьмой день наши скинули с коптера немного воды, еды и батарейки. Чуть позже подоспели двое, тоже принесли воду:

Господи, кто бы только знал, что наконец-то мы попьём воды, не будем больше выжимать влажные салфетки. Вода, водичка, бесценная жидкость. Из тех, кто прорвался, прошу, чтоб забрали по ночи и утащили всех «300». Все «300» ушли.
Девятый день. Осталось восемь человек. Все контужены по два-три раза, у многих лёгкие ранения. Но никто даже и не думал уходить. Фирс собирает ребят, даёт приказ на отход.

Приказа комполка всё ещё нет, и боец берёт на себя ответственность, приказывает бросить позиции и уйти. Сам же остаётся со связистом, чтобы прикрыть отход:

Пацаны смотрят на меня и спрашивают, а как же я? Я офицер, я не могу уйти. Положить оставшихся ребят я тоже не могу, не могу больше их о чём-то просить. Они уже сделали невозможное. Я готов нарушить приказ и сесть за них под трибунал за неисполнение приказа. Два года тюрьмы ничто по сравнению с тем, сколько крови у меня на руках. У меня рвёт крышу, текут слёзы, я не могу больше рисковать их жизнями. Говорю, чтоб уходили, не думали обо мне. Все отказываются, дураки, меня не бросили.

Десятый день. Пришло сообщение, что командира полка арестовали и сняли с должности за то, что он «нас положил как мясо». За то, что положил 9-ю и 8-ю роту. Батальона просто нет. Только ребят это не вернёт:

Дан приказ уходить… Сегодня в ночь уходим. Но что-то щёлкнуло внутри меня, я бы предпочёл остаться тут со своими парнями навсегда… Что мне говорить их жёнам и матерям… Мысли съедают меня...
Фирс подбивает списки: 82 человека ранены, 19 человек убиты, шесть человек без вести пропавшие. Вытащить смогли только семь тел. Они отправляются в последний путь домой. Ещё 12 человечек будут лежать в лучшем случае месяц-два:

Как мне их вытащить, я не понимаю. Не могу никак ничего придумать. Голова после контузии раскалывается, мыслей нет. Поставил точки на карте, где лежат пацаны… Я клянусь, парни, я вернусь за вами, я сделаю всё для того, чтоб доставить вас домой… Я никого не оставлю, сколько бы времени ни прошло… Ждём ночь и уходим...

Бойцы идут по полю, а везде тела и воронки… Рядом отработал FPV-дрон: «Я вроде дошёл, я вроде выжил… но меня больше нет. Я больше не человек». За два года войны его впервые так сломало, признаётся герой:

Пока я больше не могу командовать, я больше не могу принять и признать тот факт, что после моих слов и приказов люди шли и умирали… Не знаю, смогу ли я пережить это. Смогу ли восстановиться или это сломает меня до конца.
За героизм, личное мужество, отвагу и самоотверженность младший лейтенант Фирсов Артём Вячеславович был награждён орденом Мужества (посмертно). Похоронен в Новокузнецке на Аллее Героев Редаковского кладбища.

Вы должны понимать что таких парней уничтожают тысячами, уничтожается лучший генофонд России.